В старину, далёкую старину, жил в деревушке среди гор один кодзокаи, кору бумажного дерева-кодзо покупал у крестьян да и сбывал в оптовую лавку с малой прибылью. Хороший он был и добрый человек, все его любили. Но жилось ему трудно, уж очень семья большая: сам с женой и пятеро детей. Во всём нехватки.
Однажды утром стала жена корить мужа. Холода наступают, надо детям тёплую одежду купить, а муж домой гроши приносит...
Кодзокаи бросил в досаде одно лишь слово:
- Уразумел! - и опрометью из дома. Но как помочь делу, он, по правде сказать, не знал. Снова пошёл бродить по округе в поисках товара. К вечеру так устал, еле ноги волочил. Наконец вот и последний перевал перед родной деревней. Осеннее солнце заходит рано.
"Какая темь! Дай немного отдохну."
На вершине горы в сени двух сосен стояло святилище божества, чтимого в тех местах.
Скинул кодзокаи тяжёлую ношу с плеч, притулился отдохнуть и вынул из-за пазухи хурму.
- Пресветлый бог мёдзин-сама, сижу я, отдыхаю перед твоим храмом, позволь мне поднести тебе этот плод. Но боюсь, он несладкий, уж прости мне. Если подзаработаю малость, принесу тебе что-нибудь получше.
Положил одну хурму перед святилищем, а сам начал жевать другую:
- М-м, рот свело. А тебе, пресветлый бог, какая попалась, сладкая ли?
Вдруг раздался голос:
- Сладкая.
Стал кодзокаи испуганно озираться, никого нет.
А голос снова:
- Сладкая, сладкая.
- Кто это?
В страхе кодзокаи собрался было бежать.
Но голос загремел:
-Не убегай, не убегай! Стой!
Кодзокаи так и прирос к месту, колени подкосились.
- Послушай, - на этот раз ласково и мягко заговорил голос из святилища. - Я - мёдзин-сама этих мест. Но люди нынче оскудели в вере, ничего мне не подносят. С самого лета горло пересохло. Твоя хурма сладкая, сочная, спасибо тебе. Ты обещал мне приносить что-нибудь получше, как раздобудешь деньжат. Правда ли это?
- Чистая правда, не обману. Только теперь плохие у меня заработки, не на что делать приношения, - немного придя в себя, смущённо ответил кодзокаи.
- Вот в чём дело. Так я помогу тебе нажить деньги. Сделаем вот что. Один лис из моей родни будет подвешиваться, как гирька, к весам, невидимо для человеческих глаз. Семь канов коры бумажного дерева будут тогда весить девять, а то и все десять канов. Вместо трёх-четырёх монов ты заработаешь тридцать-сорок. Ведь чистая прибыль. Ну как, согласен?
Радостно внимал кодзокаи голосу бога и обещал в благодарность не скупиться на приношения, а Лису - весовой гирьке давать в день по три сладких бобовых колобка.
С тех пор кодзокаи стал зарабатывать больше своих товарищей по ремеслу и дела его пошли в гору. Но вот однажды он в вечерних сумерках пошёл, как обычно, к святилищу с дарами. Вдруг мёдзин-сама окликнул его и молвил такие слова:
- Ты теперь зажил хорошо. А у нас назначено сборище богов. Я должен отлучиться и больше не смогу тебе помогать. А если ты один без меня будешь водить дружбу с лисом, то может выйти для тебя большая докука.
Но кодзокаи хотелось и дальше наживать лишние деньги, чтобы выйти в богачи, и он с жаром стал умолять бога оставить ему Лиса - весовую гирьку в помощники.
- Что ж, хорошо. Но этот лис уже вошёл в пору, когда надо жениться. Будешь ли ты и его жену кормить колобками?
- А почему нет. Одна или две лисицы, какая разница.
На том и порешили. Много времени не прошло, кодзокаи сделался настоящим богачом.
Однажды стоял снежный вечер. Кодзокаи проходил мимо горного храма, как вдруг перед ним внезапно появился белый лис.
- Я и есть родственник здешнего бога, - сказал он удивлённому кодзокаи. - Родилось у меня девять лисенят. Отныне прошу приносить мне тридцать три колобка.
-Лёгкое ли дело! Моя жена и так стала подозревать меня. До сих пор она всё же давала мне с собой прорву еды, но тридцать три колобка! Это уж слишком. Трудно мне будет, очень трудно.
- Трудно? Вот о чём заговорил. Ведь с самого начала мог понять: раз я женился, значит, у меня народятся детки. Яснее ясного. Неужели же ты позволишь, чтобы мои дети, мои лисенята, голодали? - разразился лис упрёками.
Что будешь делать, кодзокаи с неохотой согласился. А хитрый лис давай его подзадоривать:
- Так ты согласен? Вот и хорошо, я как раз задумал, чтобы ты открыл оптовую лавку.
- Неужели это возможно?
- Ещё и как! А ты взамен обещай мне заботиться о моих детях и внучатах.
- Ладно, обещаю.
Кодзокаи вновь заключил договор с лисом. И вот стал он богатым купцом, владельцем оптовой лавки.
Каждый день посылал он белому лису тридцать три бобовых колобка, а жене налгал, что это подношение богу.
Так прошло полгода. Однажды вечером вышел кодзокаи на веранду. Вдруг в саду, залитом лунным светом, показался белый лис.
- Какое дело привело тебя сюда? - спросил кодзокаи.
- Ты ведь теперь важный купец, сам к нам на гору не жалуешь, - недовольно проворчал лис.
- Но я помню долг благодарности и всегда посылаю колобки по счёту. Жена каждый день их готовит, - ответил кодзокаи.
-Хм, оно так, но колобков уже не хватает. Детки-то мои переженились. Вот и считай, девять на девять, стало быть, восемьдесят один. Это внучата. Теперь дети с мужьями и жёнами. Девять на два - восемнадцать. Да нас с женой двое. А всех сто один; большая у меня семья. Умножь на три, и выйдет триста три колобка. Пересчитай, всё точно.
Вот что потребовал белый лис в тот вечер, да ещё добавил: через год внуки переженятся, надо будет позаботиться и о их потомстве. У кодзокаи голова кругом пошла.
- Ой, хватит, - закричал он, - большего не требуй, молю тебя, довольно.
- Как это, не требуй! Позабыл, что ли, наш уговор? Моими стараниями ты в богатые купцы вышел. А теперь хочешь меня надуть. Я-то семью завёл, понадеялся на тебя, а ты... - всё громче кричал лис. - От меня так просто не отвяжешься. Не на такого напал. Я - белый лис, от своего не отступлюсь. - И, сердито вертя хвостом, лис пустился бежать вверх на гору.
Кодзокаи был робкого нрава, он испугался угроз белого лиса и заболел от страха. Наконец, измучившись от тревожных мыслей, он всё открыл жене.
- Плохо дело, муженёк! В деревне говорят: не вступай в сговор с лисицей, ведь, чтобы прокормить лисью семейку, никаких денег не хватит. Беда, да и только! Но, говорят люди, если загодя, раньше, чем лисье семейство снова приумножится, выплатить вперёд по новому счёту, то лисица отстанет. Муженёк, сколько сейчас лисьих поколений?
- Три поколения.
- Так вот что...
Жена задумалась.
- Надо изготовить тысячу сто шестьдесят колобков и отослать их сейчас, пока не народились у белого лиса правнуки. Я изготовлю. Но с этих пор положись на меня и во всём меня слушайся.
- На тебя вся надежда. Но молю, скорей изготовь колобки, - начал просить жену кодзокаи.
- Слушай же, надо нам отныне жить по-прежнему. Берись-ка снова за работу. Большое богатство - не наш удел. Надо трудиться, как нам от роду положено. Всякий знай своё место и делай своё дело, вот что главное.
- Ты права, права. Верно.
И стали они с женой жить, как прежде, небогато, зато со спокойной душой.
В старину жила на горном перевале Татими лисица по прозванию Отон-нёро. Она наводила морок на путников и наголо обривала им головы. Натерпелись от неё лиха жители соседней деревни.
Однажды созвал староста всех сельчан и стал угощать их вином. Зашла за беседой речь и о плутовке Отон-нёро.
- Если бы кто-нибудь разделался с ней, - сказал староста, - получил бы богатую награду. Может, кто вызовется?
Двое молодых людей, порядочные хвастуны, охотно откликнулись:
- Мы эту бесстыжую Отон-нёро проучим за её проделки завтра утром ещё до завтрака и придём к вам за наградой.
Сельчане посмеялись про себя: "Опасная затея. Лучше бы не брались они за это дело."
Прищли юноши под вечер домой, заткнули за пояс серпы и отправились на перевал Татими. Вдруг видят, идёт не спеша старая лисица золотисто-рыжего цвета.
- Вот она! Вот она! - шепнул один.
- Вижу, вижу! Не проведёт нас, негодяйка, - отозвался другой. Стоят они молча и смотрят, что-то будет.
Лисица оборотилась молодой красавицей и взяла на руки маленькую статую Дзидзо, стоявшую у дороги. Нарвала она речной травы, потёрла статую, и вдруг Дзидзо превратился в младенца. Привязала она его себе на спину и пошла дальше.
Друзья говорят друг другу:
- Посмотрим, что она дальше будет делать.
Идут следом.
Лисица их не приметила. Скоро остановилась она перед одним домом. Постучала в дверь, ей открыли. Вошла она в дом.
Заглянули юноши в щёлку двери. В доме дедушка с бабушкой себя не помнят от радости, ласкают дочь и внучка. Не ведают они, что это оборотни.
- Жаль их, - подумали юноши. - Обморочила плутовка лисица старика со старухой. Надо открыть им правду.
Вышла старуха во двор, они и говорят ей:
- Бабушка, ведь это лисица прикинулась твоей дочкой.
Но старуха поверить не захотела.
- Да правда же, бабушка. Не твоя дочь это, а плутовка лиса. Мы своими глазами видели, как она красоткой обернулась.
Но бабушка и слушать не хочет.
Понемногу повысили они голос.
Старик вышел из дома поглядеть, что случилось.
Юноши говорят ему:
- К вам в дом лисица забралась. Прикинулась, будто ваша дочь.
Но старики веры им не дали:
- Сумасшедшие вы, вот что!
- Так вы нам не верите! Хорошо же, мы вам докажем. Надо бросить маленького оборотня в котёл с кипящей водой. Он сразу примет свой настоящий вид. Ведь это на самом деле не младенец, а каменный Дзидзо.
Так они горячо убеждали, что старик наконец поверил. Взял он ребёнка, как старуха ни останавливала его, бросил в котёл с кипящей водой.
Ребёнок закричал и заплакал. Время шло, а он так и не превратился в каменного Дзидзо. Юноши смутились. Не знают, что теперь делать.
В страшный гнев пришёл старик:
- Злодеи вы, негодяи! За что вы на нас такое зло держали, что погубили нашего милого внучка. Сейчаас же идём в управу, там дадите ответ.
Побелели от страха юноши, задрожали всем телом и стали кланяться в землю:
- Смилуйтесь, простите нас!
Но старик со старухой и слушать их не стали.
- Пойдём в управу на суд! - только и отвечали они.
А в это время мимо проходил настоятель местного храма. Услышал он шум и крик и спросил, что случилось.
- Моё дело спасать людей, - примиряюще заговорил он. - Мёртвого младенца уже не оживить. Зачем вам тащить этих молодых глупцов в управу и требовать их казни? Пусть лучше пойдут со мной в храм. Постригутся в монахи и будут всю жизнь молиться за упокой души ребёнка. Душеньке его от этого будет польза.
Подумали старик со старухой, что настоятель прав, и простили виновных.
А настоятель повёл их в храм.
- Сейчас постригу вас в монахи, - сказал он и наголо обрил им головы. Стали юноши бить в деревянные гонги и громко молиться за упокой души погибшего младенца.
Вдруг слышат, кто-то окрикнул их по имени. Тут они как от сна очнулись. Смотрят, всё исчезло: храм и настоятель, старик и старуха. Сидят юноши посреди луговой травы. В смятении погладили они себя по голове: ни одного волоса, обриты наголо.
А в руках они вместо гонгов держат бамбучины, испачканные лошадиным помётом.
Обманула их лиса Отон-нёро, обрила им головы.