Дятел — священная птица у древних римлян, потому как он доставал пищу Ромулу и Рему и принес огонь. Дятел был посвящен Марсу. В римской мифологии он — лесное божество Пикус.

Собиратель народных украинских поверий Н.Ф. Сумцов записал такое: «Дятел — птица священная, птица — приносительница небесного огня молний, и гнездо ее, основанное зимними холодами, отворяется в весеннюю пору веткой-молнией» (Сумцов, 1890). Кто достанет эту ветку — сможет открывать любые замки.

Дятел — лекарь леса — говорят в Украине. Черный дятел считался культовой птицей у эвенков, помог алтайцам в добыче огня. Дятел вышел из земли — считалось на Руси. Если сидеть тихо возле его гнезда, то можно услышать, как он стонет, это у дятла болит голова от того, что он целыми днями непрерывно долбит дерево. Чтобы дятел не портил бортевых деревьев, вотяки не стреляют его, а приносят ему в жертву дикую утку.

Украинцы Подолии не употребляют дятла в пищу, так как видят в нем человека, искупающего свои грехи. Дятел, считалось вышел из земли, а что из земли — то от самого Бога. Поляки Силезии видят в дятле-желне птицу, что принесла огонь людям. (Пернатые обитатели мифов и легенд)

Пророческая птица, подобно некоторым другим шумным птицам.

В большинстве традиций — символ магической силы и защиты, страж королей и деревьев — вероятно, из-за своей привычки усердно трудиться в «материнской заботе» о своем потомстве, устраивая дупло.

Для многих народов его дробь — призыв к битве. Для протоисторических индейцев Америки — птица войны. Его дробь предупреждала о буре и предотвращала удары молнии. (symbolarium.ru)

Гура А. Символика животных в славянской народной традиции (отрывок)

Происхождение дятла, как и многих других птиц, народные легенды связывают с человеком. По украинским представлениям, «зозуля й дятел були перше людьми, а поели Бог так дав, що поробились птицями» (Аф.ПВСП 3: 225). Закарпатские украинцы верят, что дятел произошел из «майстра», т. е. плотника (Потуш.ЛНПОН 1941/1). В речицком Полесье рассказывают, что в дятла Бог превратил пасечника в наказание за работу в воскресенье: в воскресный день он делал топором зарубку на дереве, в котором находился рой пчел, и с тех пор всякий день, невзирая на праздники, долбит дерево клювом (Pietk.KDPR: 53-54). Сходная легенда известна и белорусам в районе Несвижа: дятлом стал пчеловод, который в воскресенье долбил сосну, чтобы сделать борть для пчел (Шейн МИБЯ 2: 352-353).

Мотив грехов, совершенных дятлом в результате нарушения запрета работать в праздник, находит отражение и в поверье, засвидетельствованном у гуцулов: мясо дятла несъедобно оттого, что человек, съев его, принял бы тем самым на себя все грехи этой птицы, долбящей деревья и крыши по воскресным и праздничным Дням (Kaindl Н: 104). Украинцы Подолии не употребляют дятла в пищу, потому что видят в нем душу человека, искупающего свои грехи (Fisch.R: 38).

Одна из характерных особенностей дятла, которая раскрывается в народных представлениях, это присущая ему хтоническая природа. Украинцы говорят, что «дятел из земли», «а что из земли, то от самого Бога» (Кл.ЖАСС: 97). Дятел имеет отношение к подземным сокровищам. У нижних лужичан существует поверье, что добыть их можно с помощью омелы, растущей на дереве, в дупле которого обитает дятел. Для этого нужно сильно стучать по дереву, пока дятел не сорвет омелу и не сбросит ее вниз. Тогда с ее помощью в Иванову ночь можно извлечь из-под земли клад (Штризов, Mull.WN: 167-168).

У лужичан известно также поверье о дятле, добывающем «разрыв-траву», широко представленное в разных славянских традициях (оно отмечено и у других европейских народов, в том числе в античных источниках, см.: Кл.ЖАСС: 75, 96-97, Gust.ZS: 5). Устроив себе гнездо в дупле дерева, черный дятел (желна) покидает его на несколько дней, а потом возвращается, принося в клюве чудесный корень, с помощью которого можно открывать любые замки и затворы (Бург, Schul.WVt: 156).

В Хорватии трава, отмыкающая без ключа все запоры, носит характерное название: zemaljski kljuc (земной ключ). Чтобы заполучить ее, нужно забить клином дупло желны и расстелить под ним красный платок. Желна принесет чудесную траву, выбьет ею клин из дупла, а траву бросит на красный платок, думая, что это огонь, в котором трава сгорит (Брувно, Стаза, Пакрац, Липовчани, Hire SPNN: 5-6). Такими же свойствами в поверьях сербов и хорватов обладает и трава детелина (трилистник, вид клевера, рус. дятлина, дятелъник, дятловина), связанная с дятлом лишь названием: тот, кто носит ее под языком или под кожей ладони, сможет отмыкать любые замки, а также откапывать с ее помощью клады (4ajK.PBB: 86, Ivan.P 10: 284).

Аналогичные представления известны и восточным славянам (Аф.ПВСП 2: 398, Кл.ЖАСС: 96). Закарпатские украинцы, например, называют эту волшебную траву клин-трава. Если лезвие косы найдет на нее, из косы выпадут все клинья, а если бросить ее на воду, она будет плыть против течения. Воры добывают такую траву с помощью желны, забивая клином дупло с ее птенцами, а потом зашивают ее под кожу правой руки. Тогда достаточно лишь прикоснуться рукой к замку, как он сам собой откроется (Потуш.РП 1940/27-30.III, Потуш.ЛНПОН 1942/2; см. также: KaindlH: 104).

У западных славян, помимо лужичан, это поверье о дятле известно также чехам (Аф.ПВСП 2: 398, Кл.ЖАСС: 97) и полякам, главным образом в Малополыне. В центральной и южной Малополыпе чудесную траву, от соприкосновения с которой отскакивают щеколды и отмыкаются замки, добывают так же, как у хорватов: вбивают клин в дупло с птенцами дятла или желны и расстилают под деревом красное сукно или платок, которые птица принимает за огонь (совр. Келецкое воев., р-н Пинчова, Siark.MELP: 71, совр. Новосондецкое воев., Ломница, Gust.PPG: 127). На западе этого региона в данном поверье выступают некоторые детали, общие как с южными славянами, так и с карпатскими украинцами. Здесь дятел бросает на красное сукно несколько трав, и, чтобы определить ту, что отмыкает замки, нужно отнести их на бегущую воду и выбрать из них ту, которая поплывет против течения, а затем сделать надрез на ладони и вложить кусочек этой травы под кожу (совр. Катовицкое воев., Олькушский пов., р-н Славкова, Cisz.LRG: 53, 41). По поверью поляков Серадзского региона, желна открывает залепленное дупло с помощью травы rozryw, которую затем бросает на красный платок, имитирующий огонь (Pi^t.ZLZS: 514).

В различных славянских зонах в роли добытчика «разрыв-травы», кроме дятла и желны, выступают также удод, сова, сорока, еж и такие хтонические животные, как змея и черепаха. В сближении дятла с черепахой, по-видимому, не последнюю роль играет и близость их названий: желна и желвъ.

Некоторые народные легенды рассказывают о том, как черный дятел в давние времена провинился перед Богом. В Череповецком у. Новгородской губ. легенда повествует об этом так: «Все реки на земле произошли оттого, что их вырыли птицы. Одна только желна не принимала в этом участия, за что Бог и не позволил ей пить из рек и озер. Она может пить только дождевую воду. Вот почему эта птица и кричит жалобно: „Пить, пить!“ » (Уломская вол. (?), Ант.СПМ: ЗЗоб.). Согласно польско-мазовецкой легенде, желне не позволено пить земной воды потому, что, когда все птицы рыли море, она в этой работе не только не участвовала, но даже старалась его засыпать. С тех пор она пьет лишь дождевую воду с листьев и призывает дождь криком: «Pi-с! pi-c!» [Пить! пить!] (Седлецкая губ., Гарволинский пов., Луковец, U1.NME: 294).

Аналогичным образом — «ппць! ппць!» — передается крик желны и у белорусов Гродненской губ., которые толкуют его как предвестье дождя (Волковыский у., Fed.LB 1: 181). На западе Болгарии дятел накликает дождь криком: «Сип-сип» [Полей-полей] (Кюстендильский край, Зах.ККр: 62). Приметой дождя служит крик желны у чехов (Високи Лес, ССМ 1940/64/4:136). У поляков Новосондецкого воев. писк дятла предвещает летом дождь, а зимой снег (р-н Беча, Стшешин, Gust.PPG: 127). В Краковском воев. дождь сулит дятел, залетевший в деревню (Олькушский пов., р-н Славкова, Cisz.LRG: 32). У хорватов с криком желны связана иная метеорологическая примета: если зимой она закричит «jug, jug, jug!» [юг, юг, юг!], это значит, что подует южный ветер (Доня Купчина, Hire SPNN: 8).

Народные поверья иногда наделяют дятла и огненной символикой. В известной степени она мотивирована ярко-красной окраской верхней части головы дятла, особенно эффектной у черной желны. Следы такой символики можно обнаружить в народной традиции всех групп славян. Так, поляки юго-восточной Силезии видят в желне птицу, которая принесла людям огонь (Катовицкое воев., пов. Рацибуж, Плотна, ArchKESUJ 7856/llla: Мб). У русских в Вологодской губ. известна примета: прилет дятла на дом — к пожару (Кадниковский у., Троичина, Зел.ОРАГО 1: 219). У хорватов голос желны передается словами: «Kurila bi oganj / nemam drrrv!» [Развела бы огонь, да нет дров!] (Божняковина, Hire SPNN:6). К этому же кругу представлений относится и огненная символика красной ткани, предназначенной для дятла при добывании «разрыв-травы» (у поляков, хорватов). У всех восточных славян особенно распространена примета о том, что дятел (иногда уточняется: черный), долбящий в стену или в угол дома, предвещает в нем покойника (Россия, Даль ПРН: 925, Кл.ЖАСС: 96, Рязанская губ., Касимовский у., Бучневая, Манс. ОРЭА 1: 44; Витебская губ., Витебский у., Колышки, Городокский у., Войхань, Никиф.ППП: 195; Украина, Марк.ОПКНМ2: 122, Ровенская обл., Рокитновский р-н, Каменное, Волынская обл., Ратновский р-н, Речица, Мельники Речицкие, зап. автора, совр. Тернопольская обл., р-н Рогатина, украинско-польское пограничье (?), Дукля, Gust.PPG: 127; Fisch.ZPLP: 34). Поэтому и дерево, издолбленное дятлом, почитается на Русском Севере негодным для строительства и употребляется только на дрова (Пермская губ., §15. Кулик 715 Соликамский у., СРНГ 8: 309). Согласно «Абевеге русских суеверий», смерть или тяжелую болезнь предвещает также черный дятел, перелетевший человеку дорогу (Чулк.АРС: 193).

Созвучием слов желна и желвы определяются некоторые медицинские коннотации, присущие образу дятла. Так, у западных украинцев запрет убивать дятла (укр. жовна) объясняют опасением подхватить золотуху (укр. жовны) (совр. Ивано-Франковская обл., Печенежин, Schnaid.LP 13:113), а русские Калужской губ. парят и прикладывают траву дятлевник к воспаленным железам (желвам) на шее (Мосальский у., СРНГ 8: 308). Кроме того, дятел находит и иное применение в лечебной практике: у поляков Подгалья горячим отваром из желны поят больного лихорадкой (Краковское воев., Живецкий пов., Слотвина, ArchlSWXI ZU S6:131).(www.booksite.ru)