Пантера; варианты < греч. πάνθηρας << πάν и θηρίο — «всезвезрь», «всеобщий (главный) зверь» лат. panthera < санскр. pun.d.ari-nka — «тигр» (одна из современных этимологий) ср.: иран. *pardu-ka, < *pardu — первоначально «пестрый», «яркий» —— др.-инд. pr.da-ku — «змея», «тигр», «пантера»: букв. «пестрое (животное)» Принято относить её к «аристократии» звериного мира — как, например, льва, коня, оленя.

Основные значения: ясновидящая (умение животного смотреть на пламя, не мигая); Господень стражник; Озирис, Хатор, женский вариант бога Солнца Ра, Аргус. воплощенное зло, охотница, ловец, агрессор, месяц на ночном небе, атрибут Великой Матери Реи-Кибелы, а также Артемиды—охотницы, скорости движения, бега, темных сил, грехов алчности и чувственности. страх-охранитель. воскрешения. олицетворение развязности. ночь, месяц на небе, лето, бурю, ясновидение, воскрешенье; аромат, аристократизм, размышление, ленивую грацию, отвагу и храбрость, постоянство, дружелюбие; зло, враждебность, лицемерие, подхалимство, двусмысленность, развязность, чувственность; грех; скорость, кровожадность, дикость, скрытость притворство, готовность к внезапному нападению, к схватке; победу, триумф…

Пантера, символ шумерской богини плодородия и любви — Инанны, изображена сражающейся со змеей на осколке сосуда, найденном в её храме в Ниппуре; сосуд сделан из хлорита и инкрустирован цветными камнями и перламутром примерно в XXVII в. до н. э. в Южном Ираке. Считается, что он был привезен в Месопотамию торговцами или дипломатами. Оба противника имеют одинаково пеструю раскраску. Ср. с обликом Тифона, в греческой мифологии чудовищного сына земли Геи и Тартара. В древней Месопотамии это олицетворение весенней бури; символ бога грома и ливня — Нинурты. Египетские жрецы при погребальных обрядах накидывали на себя шкуры леопардов или пантер, чтобы защититься от Бога Зла — Сета. Звери эти были неизменным атрибутом его изображений.

Мифическая пантера прекрасна во всех отношениях. Она многоцветна и издает ароматное благоухание, что привлекает к ней всех зверей. Не таков её враг — змей. Что скрыто за противостоянием пантеры и змея? На мой взгляд, пантера и змей — два полюса единой картины космоса и символизируют, соответственно, расцвет и распад в природе, что, в частности, маркируется их «пахучими» свойствами. В сакральной зоологии союз (или вечная война) этих фигур воплощает тайну жизни, оборотной стороной которой является смерть. Многозначность космических символов «пантеры» и «змея» предполагает и иные смыслы, проясняющие взаимоотношения этой пары. В первую очередь, речь идет о божественном браке, где змею принадлежит мужская роль. Иными словами, сюжет, сохранившийся в «Физиологе», имеет несколько уровней, где разыгрываются взаимоисключающие, на первый взгляд, сценарии: смертельная вражда и пламенный союз.

Бесконечная череда рождений и умираний в холодном пространстве космоса утрачивает свой пугающий характер, обретая человеческий масштаб в мнимо понятном противостоянии пантеры и змея. В средневековых бестиариях изобразительная сторона мифа оттесняет на второй план символические сущности, воплощенные в этой космической паре. Речь идет о двух взаимоисключающих стратегиях — мужской и женской, причем победа всегда остается за пантерой, воплощающей женское начало. Отношения этой божественной пары подчиняются диалектическому закону единства и борьбы противоположностей, но, будучи спроецированы в пространство бестиариев, они превращаются в аллегорию, буквальное прочтение которой влечет за собой смерть мифа. Однако какие бы метаморфозы не происходили с первоначальным сюжетом, сакральный вектор сохраняет свои направление и силу. Нарисованная картина союза двух космических начал, разделенных по признаку пола, не столь очевидно следует из сюжета, представленного в александрийском «Физиологе». Поэтому сразу уточним: наши размышления о мифической пантере — не более чем предположение; одна из возможных реконструкций, опирающаяся на сомнительный материал из наследства раннехристианских ревнителей чистоты.

Сегодня трудно оценить масштабы искажений, которые претерпел оригинал «Физиолога», пройдя сквозь тернии христианской цензуры. Для того, чтобы стать нравоучительной фигурой, жаждущей любви, пантере пришлось многое утратить и, в первую очередь, пол. Об искажении смыслов свидетельствует сравнение античных сведений с той, в высшей степени странной, картиной, которая нарисована в «Физиологе». Я хочу сказать, что сведения «Физиолога» о пантере не относятся к категории сакральных загадок, но есть результат вполне осознанных манипуляций, целью которых было превратить зверя в бестелесный знак. Стерильной пантеры не существует ни в одной мифопоэтической традиции, кроме христианской, а последняя связана исключительно с «Физиологом».

Хищный характер пантеры в александрийском «Физиологе» скрыт. Из текста мы не узнаем, с какой целью звери, привлеченные ароматом голоса пантеры, являются к её логову. Столь же загадочно выглядит утверждение о её вражде со змеем . То обстоятельство, что змей при появлении пантеры удаляется в пещеру, свидетельствует о вытесненной, то есть табуированной ситуации: некогда пантера и змей были неразлучной парой. Заметим, что змей-искуситель (в первоначальной ипостаси — змей-супруг) доставил немало хлопот авторам нравоучительных христианских сочинений. Возможно также, что мотив избегания змеем пантеры отражает в зоологическом коде ключевой сценарий в малоазийском культе Великой матери, связанный с оскоплением посвящаемых. В нашем исследовании речь пойдет о пантере из средневековых бестиариев, существе, в котором с трудом угадывается некогда могущественное женское божество, управлявшее силами природы. Преданная забвению христианской религией Magna Mater, Великая Богиня, положившая начало Космосу, вернется в средневековую культуру в облике прекрасной пантеры, однако ей найдется место лишь на периферии, в текстах сакральной зоологии. В англосаксонском бестиарии «Экстерской книги» пантера — животное кроткое, любящее уединение, обладающее мелодичным голосом и благовонным дыханием. Когда она запоет, толпы людей и животных собираются у её пещеры. Это дало повод Борхесу заметить, что в средневековых бестиариях слово «пантера» означает животное, весьма отличающееся от хищного млекопитающего. В средневековых поэтических бестиариях прекрасная пантера иногда перевоплощается в прекрасную Даму, но о хищных повадках этого существа нет и речи. Ответ, видимо, следует искать в некоторых латинских источниках XIII в., авторы которых осведомлены о том, что пантера, привлекая своим ароматом зверей, поедает их.

Обращение к Венере-Любви в поэме «О природе вещей» Тита Лукреция Кара иллюстрирует силу женских чар богини любви. Привлеченные красотой богини, за своей повелительницей следуют неисчислимые стада зверей. Тему продолжает Апулей в сочинении, посвященном любовной магии… В таком случае, в «Физиологе» под видом пантеры описана небесная Венера. Известно, что животное, покровителем которого выступает божество, в большинстве случаев некогда являлось зооморфным его олицетворением (Кибела, Дали, Араньяни). На описание препестрой шкуры пантеры автор «Физиолога» не жалеет красок, сравнивая её с разноцветным хитоном Иосифа, с царицей в офирском золоте. Многоцветность есть знак жизненной силы. Пантеру и Исиду сближают не только пестрота внешнего вида. В каждой из них сосредоточена энергия космических рождений, и обе они источают волшебный запах. Согласно Плутарху, тело и волосы Исиды излучали удивительный аромат (Плутарх. Об Исиде и Осирисе. 15). То, что Плутарх далее говорит об Исиде, полностью приложимо к Пантере: «Исида есть женское начало природы и она вмещает в себя всякое порождение, почему Платон восхваляет её как „кормилицу“ и как „всеобъемлющую“, а большинство — как „многоименную“ из-за того, что она принимает всяческие виды и формы, изменяясь по воле разумного начала» (Плутарх. Об Исиде и Осирисе. 53). Многоцветность пантеры соотносится с бесконечной чередой зачатий, — обстоятельством, умалчиваемым автором «Физиолога». Однако языческая полнота жизни оказалась не до конца скрытой под покрывалом христианского смирения. На миниатюрах средневековых бестиариев шкура пантеры разрисована яркими сочными красками. В этом можно видеть отражение глубинной памяти о сакральной пестроте. «Любовь ко всем зверям», а также то обстоятельство, что дальние и ближние звери слышат голос пантеры и приходят на её зов, позволяет предположить, что речь идет о Хозяйке зверей. Обращение к Венере-Любви в поэме «О природе вещей» Тита Лукреция Кара иллюстрирует силу женских чар богини любви. Привлеченные красотой богини, за своей повелительницей следуют неисчислимые стада зверей.

Тайна пантеры заключена в её ароматном дыхании и хищных повадках. Загадку этого образа можно раскрыть, рассматривая его как космический символ всепорождающей и всепоглощающей природы. Симметрична образу пантеры фигура дракона сциталиса (scitalis), замечательного красотой узоров своей пятнистой шкуры. В персидской космографии XIII в. сообщается о драконе, имеющем раскраску леопарда, что окончательно подтверждает изначальное космическое единство этих персонажей. В этом плане представляет особый интерес апокалиптический зверь с семью головами и десятью рогами, которого можно рассматривать как синтезированный образ пантеры и дракона. В позднее средневековье в иллюстрированных Апокалипсисах он изображается как четвероногий зверь с семью головами, десятью рогами и подчеркнуто пестрой шкурой. На звере восседает вавилонская блудница, облаченная в порфиру и багрянец, украшенная золотом и драгоценными камнями. Космическая богиня плодородия со своей верной спутницей пантерой объявится в конце времен, чтобы удостоверить конец земной истории. Истинная тайна этого образа заключается в том, что Матерь богов (она же божественная пантера) исчезнет вместе с родом человеческим. Губительная Артемида, греческая богиня охоты, в своем архаическом прошлом — владычица зверей на Крите, представлена на одном из изображений с барсом в правой руке, и львом — в левой (Павсаний. V. 19. 5). Мифологический образ леопарда в неолитических культурах Малой Азии выступает как знак женского божества плодородия. Публий Овидий Назон в «Метаморфозах» пишет о богине плодородия Церере, которая летает по воздуху в колеснице, влекомой двумя змеями (Овидий. Метаморфозы. V. 642). В этом случае, змея является носителем жизненного начала. В других ситуациях, на первый план выступает хтоническая природа змеи, связанной с подземными силами хаоса. В «Физиологе» вражда объединяет пантеру и змея, и в этом союзе пантера есть жизнь, которую неминуемо подстерегает смерть (ср. Нидхёгг в древнескандинавской мифологии). Не исключено, что противостояние пантеры и змея отражает в зооморфном коде космическую войну божества плодородия со змеем, символизирующем распад в природе. Фрагмент этого мифа (в варианте, когда символ низведен до уровня талисмана) был известен арабскому врачу Ибн Сине, но он отнесся к этим сведениям с недоверием. Сближает пантеру с её мифическим противником и другая особенность. Укусы хищных зверей — пантеры, барса и льва — по мнению средневековых восточных врачей, были не лишены ядовитых качеств. То же самое относилось к ране, нанесенной крокодилом (см.: Ибн Сина. Канон. IV. 6. 4. 12). Благоухающей пантере противостоит зловонный дракон (змей). И тот и другой запахи следует рассматривать как маркеры, выявляющие мифическую природу обозначенных персонажей. Зловоние змея как одна из существенных его характеристик проявляется на хтоническо-земном уровне.

В заключение обратимся к двум историям, которые можно рассматривать как отражение или искажение мифа о благоухающей пантере. В армянском географическом сочинении VII в. среди диковинок Эфиопии упоминается «животное жираф, враждебное человеку, но издающее приятный запах» (Армянская география, с. 25). Приятный запах к этому животному перешел от парда, на что, несомненно, повлияло греческое название жирафа — kamhlop?rdalij. На Эбсторфской карте мира пестрый жираф выглядит как животное из семейства кошачих, и если бы не надпись к рисунку, то догадаться, какой зверь здесь изображен, было бы невозможно. В древних китайских источниках сохранились сведения о необычном животном, чья шкура источала волшебный запах. Сюань-цзун владел мехом животного, имя которого на языке «варваров» означало «индиговый и благоуханный»; это было подношение от далекой страны, сделанное во времена Тай-цзуна. Об этом звере говорили, что он является помесью леопарда и легендарного животного, называвшегося в древнем Китае *tsi6u-ngiu. Его шкура была более глубокой синевы, чем персидское индиго, а его запах можно было почувствовать издалека, за много ли.

В некоторых мифах поверженный герой возрождается именно с помощью пантеры, причем с ещё большими силами. (symbolarium.ru)