Овца. Баран. Овен. В разных мифопоэтических системах символические значения Овена отличаются большой устойчивостью и единством — робость, стыдливость, кротость, безобидность, пассивность, терпение, простота, податливость, невинность, мягкость, нежность, любовь, жертвенность (жертва). Иногда эти значения «ухудшаются» — безынициативность, подражательность, глупость, упрямство, блуждание.

В биологическом виде, представленном Овца, с мифопоэтической точки зрения существенны териоморфные образы, определяемые двумя парами противопоставлений: мужской — женский [соответственно баран (овен) и овца] и принадлежащий к родителям — принадлежащий к детям (соответственно — овца и баран, но ягнёнок или агнец, т. е. барашек). В целом образы Овцы и барана реализуют общий круг символических значений, хотя в ряде случаев подчёркиваются разные нюансы этих значений (что, в частности, определяется и различиями по полу). Так, в образе Овцы чаще выступает связь с мотивами кротости, нежности, невинности, а в образе барана подчёркивается плодовитость, связь с солнцем и отдельными божествами, но в отрицательном смысле говорится о глупости (баран — дурень) и бестолковости барана. Забитость Овцы, её открытость обидам и вражеским нападениям — один из распространённых мотивов и в «языковой мифологии» (некоторые животные обозначаются по принципу «едящий овцу»), и в обширной овечьей паремиологии («не прикидывайся овцою: волк съест»; «не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел»), фольклоре, прежде всего в сказочных мотивах (многострадальная овца в обществе лисы и волка). На этих качествах Овцы основана её роль в ритуале. Именно Овца чаще всего выступает как образ жертвы, обычно чистой, богу солнца, огня и т. п. и наоборот, жертвоприношение чёрной Овцы — божествам подземного царства, злым духам для их умилостивления. Часто коза приравнивается к чёрной овце (чёрной Овцы нередко называют плохого человека; ср. «заблудшая Овца» — о грешнике).

Однако характерно противопоставление Овцы как чистого животного козе как нечистому или, во всяком случае, малопочитаемому животному. Соотношение овца — человек подкрепляется и сказочными мотивами о превращении в Овцу, об овце-оборотне и т. п.; однако известны случаи, когда Овца превращаются в неодушевлённые предметы (напр., в грузинской сказке пастух и Овца обращены в камни за негостеприимство пастуха, отказавшего нищему в овечьем молоке и предложившему ему взамен козье). Образ Овцы часто встречается в сказочном фольклоре, раскрывающем различные качества Овцы. Есть сказки, в которых Овца доказывает, что она не хуже (не менее полезна), чем лошадь и корова (ср., например, амхарскую сказку о споре трёх этих животных), в других подчёркивается недостаточная престижность Овцы в иерархии мифопоэтических ценностей, иногда отчётливо выражается насмешливо-ироническое отношение к Овце, нередко обыгрываются «низкие» темы — овечий горох, блеяние и т. п. Вместе с тем Овца выступает как символ спасителя и искупительная жертва (ср. широко известную в христианском учении и искусстве тему «божий агнец»); Овца как мифологизированное животное, которое «перевозит» солнце через восьмой зодиакальный «дом» (Скорпион); Овца как страж юго-западного и западного направления (там же); Овца как животное тотемного типа (ср. почитание Овца у самосцев или «овечьи» роды у ряда алтайских народов); Овца как животное, принадлежащее божеству (согласно «Ригведе» Х 26, 6, Пушан ткёт Овце одежды и чистит её), и т. п. Зато ритуальная роль Овцы бесспорна; так, образ Овцы у мирового дерева (в средней его части), у креста, с Иисусом Христом и т. п. Поскольку овцеводство играло большую роль у некоторых древних скотоводческих народов, наблюдается использование продуктов Овцы в ритуале — её молока, жира, особенно шерсти (причём шерсть и некоторые другие продукты Овцы иногда фигурально называются а VI, «овца»). Мотив овечьего руна как символа плодородия весьма част в ритуалах, приурочиваемых к образу мирового дерева. В хеттских ритуальных текстах шерсть также связана с вечнозелёным деревом елью. Белая овечья шерсть, как и сами Овцы, фигурирует в ивановских праздниках у славян и соответственно — у балтов. В хеттских текстах ритуального характера упоминаются люди в овечьей шкуре (между прочим, и т. н. «волчьи» люди; ср. образ волка в овечьей шкуре). Очень широко используется Овца в гаданиях (ср. способ гадания по лопатке Овцы), в заговорах-просьбах, в практике предсказания, в магии. У ряда сибирских и центральноазиатских народов Овца выступает как животное — «онгон», приносящее счастье.

Велика в ритуале и роль БАРАНА. Он постоянно выступает как жертвенное животное в Библии (ср. Исх. 29, 15— 16, 18; Лев. 8, 18, 20—22; 9, 2, 4; 14, 13; 2 Царств 29, 22, 32), которое подвергается закланию и сожжению. В Египте барана приносили в жертву богу Амону.

Заклание трёх баранов рассматривалось как очистительная жертва у ингушей. Не только экономический, но и определённый престижный аспект можно видеть в ритуальных дарениях баранов, принимавших иногда огромные размеры (согласно 4 Царств 3, 4, израильский царь получил от моавитянского царя 100 тысяч овец и 100 тысяч баранов); в обменах баранами, ягнятами, козлами (Иезек. 27, 21), подготавливавших ту ситуацию, когда Овца или баран выступали в качестве единицы обмена. У древних евреев баран иногда выступает как тотемное животное. Особенно многообразно представлен культ барана в Древнем Египте. При ряде храмов содержались священные бараны, освобождённые от хозяйственных работ. Бараны подлежали закланию в зрелом возрасте; они бальзамировались и торжественно предавались погребению. Ряд божеств известен в овноголовом виде, ср. Хнума из Верхнего Египта, Херишеф из Гераклеополя и Осириса из Мендеса, слившихся в триединое божество (интересно, что название Мендес одновременно означает и барана; в этом городе к статуе Осирисе в виде барана приходили женщины желавшие потомства, и обнажались перед ней в надежде получить от Осириса плодовитость). В образе барана (иногда крылатого барана) почитался в Фивах и бог солнца Амон. Определённые элементы египетского влияния присутствуют в «овноподобии» Зевса. В греческой мифологической традиции баран был также одним из животных, посвящённых Афродите. Златорунный баран сбросил с себя в воды пролива Геллу, спасавшуюся вместе с братом Фриксом от злой мачехи Ино. Златорунный баран — стержневой образ мифологического цикла об аргонавтах. Следы барана как тотемного животного в названии аттического рода Криоидов — от др.-греч. «баран» (таково же название мифологизированного созвездия Овна). В барана может превращаться и божество (одна из аватар Агни — баран), и человек (нередки случаи сказочного превращения в барана околдованного или заклятого героя; ср. обратный мотив в романе Ф. Сологуба «Мелкий бес»: больному сознанию Передонова мерещится, что его друг — баран, чарами колдовства превращённый в человека). Из сказочных мотивов, связанных с бараном, лишь немногие сохраняют связь с мифами [ср. русские сказки типа — добыча бараном (и козлом) огня, превращение героя в барана]; большая часть мотивов относится к теме сообщества животных (баран и козёл, баран и кот, баран и птица, 12 баранов и т. п.), к теме барана и волка (причём глупый баран нередко выходит победителем), к комической трактовке образа барана [бараний лоб, баранье упорство (тупость), зажаренный баран и т.д.]. У ряда алтайских народов один из месяцев (июль) связан с бараном. Образ Овцы известен в западноевропейском животном эпосе (круг «Романа о Ренаре»), в его источниках и продолжениях — басня, аполог, фаблио и т.п. Он же часто используется в символике и эмблематике, в искусстве древнего мира и средневековья (нередко как аллегория). В мифологизированном изобразительном искусстве Овца часто заменяется облаком. Образ барана в этом отношении значительно уступает образу Овцы; зато, в отличие от Овцы, он появляется уже в верхнепалеолитическом искусстве, где на его долю (каменный баран) приходится приблизительно 7% всех изображений животных.

Баран или овен - величественная дpeвневосточная эмблема солнца огня, божественный символ жизненной энергии и пламенной страсти, силы и мужества, импульсивности, настойчивости. Негативный образ овцы резко контрастирует с возвышенно¬ позитивной символикой овна. Уже B дpeвности овца рассматривалась как неразумное, хотя и безобидное, создание, нуждающееся в постоянной защите, опеке и руководстве. Овца - символ духовной слепоты и беспомощности, аллегория стадной психологии толпы. С течением времени древняя солнечная эмблема овна столь сильно деградировала, что практически сравнялась по значению с овцой. В самом деле, в современной европейской символике овца служит олицетворением глупости и трусости, а баран - воплощением тупости и упрямства.

В мифологии овен - священное животное многих богов Древнего мира: египетских Амона и Осириса, йеменских Алмакаха и Талаба, индуистского Агни и римского Марса. Золотой баран, оставивший на память о себе драгоценное золотое руно - атрибут греческого бога Гepмeca.

Тибетская «Мать всех сабдагов», могущественная колдунья с восьмьюдесятью морщинами, разъезжает верхом на баране, а скандинавский громовержец Тор - на бараньей упряжке.

Сами боги не брезговали перевоплощаться в баранов. Так поступали: индуистский боr войны Bepeтparна, Хевиозо («Orромный Баран») у народа фон (Даrомея), Фыры Дзуар «Святой Баран») у осетин и др.

Бараний облик принимали в народном эпосе и великие герои древности: Александр Македонский, лахмидский царь Мунзир, зять Пророка - Али. Арабские поэты, воспевая их славные подвиги, рисовали обобщенный аллегорический образ дикого солнечного барана, поражающего вpaгoв смертоносными ударами poгов и копыт.

Примерить баранью шкуру были не прочь и некоторые философы. В древних китайских трактатах, посвященных легендарному основателю даосизма Лао-Цзы, упоминается о том, как он при посещении овечьего базара обернулся черным бараном.

Мифологическая символика овна разнообразна, но всегда позитивна. Oднорогий баран сечжай, ассистент первого китайского судьи rао-яо, выглядит воплощенным правосудием: если сам судья не мог решить, кто прав, а кто виноват, он обращался за помощью к своему мудрому барану. Прозорливый сечжай, неспешно обойдя всех подозреваемых, начинал бодать виновного, а невинного не трогал. Так вершился праведный бараний суд.

В ряде мифов овен символизирует защиту и убежище. Титанида Рея, мать главных олимпийских богов, спасая Посейдона от прожорливого Кроноса, взявшеrо за правило поедать собственных дeтей, спрятала сына среди пасущеrося стада. Одиссей и ero товарищи спаслись из пещеры Полифема, превратившуюся для них в смертельную ловушку, тоже только блаrодаря баранам. Зная о том, что ужасный циклоп по утрам выпускает свое стадо на пастбище, они спрятались под брюхом баранов, вцепившись руками в густую шерсть животных и обрели, таким образом, свободу. В бараньей шерсти трижды пряталась от недостойных и Аши, иранская богиня удачи.

Символом исключительности явились в гpеческих мифах златорунная овечка Атрея и золотой баран Гермеса. Благодаря последнему аргонавты испытали множество приключений и преодолели немыслимые препятствия. Поход античных гepoeв за золотым руном сопоставим по значимости со странствиями рыцарей Круглого стола, разыскивавших Святой Грааль, и с многовековыми исканиями алхимиков, пытавшихся получить мифический философский камень. Все их устремления, в сущности, означают одно: поиск высшего идеала, попытку решения сверхзадачи и достижения сверхцелu.

Причудливая народная фантазия способна породить и не такое диво, как златорунный барашек. В книге Томаса Брауна «Ходячие суеверия» (1646) приводится краткое описание забавного гибридного существа: «Превеликим чудом считается "баромец", это странное растение-животное, или растительный "татарский овен", которое с удовольствием пожирают волки; оно имеет форму овна, при надломе испускает кровавый сок и продолжает жить даже тогда, когда все растения вокруг нeгo погибают».

Что же овцы? В мифологии эти беспомощные создания имеют своих небесных покровителей. О них трогательно заботится шумерская «Матушка-Овца» Лахар, римский Палес, осетинский Фальвар, адыrейский Емыш, владеющий бесчисленными отарами волшебных овец и Т.д.

Оберегают овец и земные пастыри - последователи библейского Авеля. Они вceгда готовы защитить своих жалобно блеющих подопечных от любой опасности.

Яркий тому пример - пастух Aнтarop, в борьбе за овцу из вверенного ему стада одолевший самоrо Геракла. Помимо богов и людей у овец есть и природные покровители - бараны. Власть барана над отарой овец сродни власти вождя над толпой, недаром уже в Ветхом Завете под баранами подразумевались цари, а под овцами целые народы.

В древнеегипетской иконографии в виде барана (или человека с головой барана) изображались многие великие боги: создатель первых людей Хнум, бог солнца Амон, покровитель Гераклеополя Хери¬шеф, властитель 11-гo нома Верхнего Египта Меримутеф.

Особой символической мощью нaдeлены бараньи poгa. Спиралевидные poгa египетских боrов символизируют циклическое движение солнца через земной мир живых и загробное Царство Мертвых. У иудеев священный poг шофар - символ защиты, а библейский баран с четырьмя рогами - эмблема мудрости. В национальном орнаменте татар, калмыков, алтайцев, бурят и тувинцев узор в виде poгoв барана олицетворяет настойчивость и целеустремленность.

В религиозном искусстве народов Востока барану принадлежит самая почетная роль. На Кавказе, например, изображение барана заменяет эмблему дocтатка и богатства. Еще более важное значение придавалось этой эмблеме в Caсанидском искусстве Ирана, rде баран являлся воплощением фарна (божественной сущности), символизирующим вepховную власть, могущество и богатство.

В религии древних народов и баран, и овца выступают как угодные богам жертвенные животные, однако, совершая жертвоприношение, необходимо было учитывать вкусы привередливых богов.

Дело в том, что Аларды, злобный дух оспы у осетин, предпочитал полакомиться белым барашком, тогда как Нгаи, громовержцу масаев, баранину и на дух не переносил; ему подавай только овцу, и непременно черную. Труднее вceгo было прокормить пучеглазого китайского водяного Эрлана, уплетавшего за один присест сотни баранов и овец любой pacцветки. И упаси Бог не угодить божественным нурманам - тогда новый Потоп и оспа в придачу гарантированы.

Разорительные жертвоприношения - неотъемлемая часть культа всех языческих религий, существовавших на заре человечества. Повзрослев, цивилизация сделала выбор в пользу более дешевого и практичного монотеизма (единобожия). В христианстве, например, никакие жертвы не нужны - единственной искупительной жертвой за все грехи мира выступает сам Сын Божий.

В христианской символике есть место и овцам, и баранам, и пастырям. Овца здесь олицетворяет всю паству - неразумное разношерстное стадо, не способное и шагу ступить без мудрого руководителя. Смиренная и кроткая овечка, покорно следующая указанной церковью тропой спасения, ассоциируется с основной массой благонамеренных верующих; «заблудшая овца» с невольным грешником, «черная овца» с закоренелым грешником, а «паршивая овца» с неисправимым еретиком. Наставлять паству на путь истинный, а главным образом оберегать божьих овечек от происков волка рыщущего (дьявола), призваны духовные пастыри, поэтому белая шерстяная сутана митрополита и папы римского служит знаком пacтыря, несущего овцу на своих плечах. Охрану символической отары несут и многочисленные подпаски - клирики, и псы господни - доминиканцы. Но поскольку главным, природным вождем стада является все-таки баран, то в его шкуру нередко рядили самого Иисуса Христа.

Овен в астрологии - первый знак зодиакального Kpyгa, вступающий в силу в момент весеннего равноденствия, а посему он символизирует первопричину бытия, сакральный момент творения, начало природного цикла, весну и живительное солнечное тепло. Люди, рожденные в период его господства (21 марта - 19 апреля), просто-таки обречены стать лидерами, вождями, наставниками, чемпионами, первооткрывателями или первопроходцами. Овны отважны как львы, стремительны как молнии, воинственны, как дети Марса, их воля несокрушима, как скала, и все препятствия на пути к намеченной цели они способны смести как ypaгaн. Вместе с тем им присущи: баранье упрямство, непомерная гордыня, caмовлюбленность Нарцисса и грубость дикаря. По мнению астрологов, в политике эти люди руководствуются иезуитским девизом: «Цель оправдывает средства», а в любви хранят верность лишь собственным прихотям.

Особый раздел мантики, именуемый скапулимантией, использует в качестве главного инструмента предсказания cyдьбы баранью лопатку. Скапулимантия - один из древнейших видов гадания, практиковавшийся колдунами и шаманами многих народов мира. В английском Языке сохранилось даже специальное выражение, означающее буквально: «читать по лопаточной кости». Нехитрый процесс гадания сводится к следующему. Вываренную и тщательно очищенную правую баранью лопатку дepжат над огнем до тех пор, пока кость не растрескается. Затем колдун приступает к изучению полученных результатов. За ocнову берется самая длинная продольная трещина, трактуемая как «линия жизни». Немаловажную роль играют в гадании и поперечные трещины: те из них, что лежат справа от основной линии, предвещают радостные и счастливые события в жизни человека; те, что слева, препятствия и дурные предзнаменования. Какие именно зависит только от фантазии колдуна. Хуже вceгo, если на лопатке обнаружится черное пятно, так как это явный знак смерти, и чем ближе такая «черная метка» расположена к «линии жизни», тем скорее могила распахнет вам свои жуткие объятия. Здоровый как бык розовощекий детина, отродясь не страдавший даже икотой, Получив такое пророчество, моr удивленно воскликнуть словами Вещего Олега:
Так вот где таилась погибель моя!
Мне смертию кость угрожала!
После чего либо уверовать в предсказание и помереть со страху, либо, вежливо поблагодарив колдуна, пожелать старому черту, чтоб он треснул вместе со всеми своими глупыми костями.

В истории Англии XVI века произошло кое-что похуже: там всегда смирные и безобидные овечки вдруг показали волчий оскал. Англичане rоворили даже, что «овцы пожирают людей». Да что там простые англичане! Сам канцлер королевства, знаменитый Томас Мор (1478-1535) писал, обращаясь к лордам и новым дворянам:

«Ваши овцы, обычно такие кроткие, довольные очень немногим, теперь, говорят, стали такими прожорливыми и нeутолимыми, что поедают даже людей и опустошают целые поля, дома и города».

Разумеется, приведенные слова не стоит понимать буквально, поскольку все это метафора. Дело в том, что разведение овец ради торговли шерстью сделалось в означенном веке исключительно выгодным занятием. Настолько выгодным, что родилась другая метафора: «Копыто овцы превращает песок в золото».

Но для выпаса овец требовались обширные пастбища, и тогда алчные феодалы начали захватывать общинные земли, сгоняя крестьян с их наделов и снося цeлые деревни, а лишенные средств к существованию люди, умирая от голода, проклинали ни в чем не повинных овец вмecте с их бессовестными владельцами.

Экспорт шерсти приносил знати такие баснословные барыши, что ее единогласно признали «наиболее драгоценным продуктом королевства». Именно тогда в Англии и появился национальный символ богатства мешок, доверху набитый овечьей шерстью. И по сей день этот мешок стоит в палате лордов, а на нем, словно на троне, восседает лорд-канцлер королевства.

В средневековой эмблематике необычайную популярность приобрел орден Золотoгo Руна, учрежденный в 1429 г. герцогом Бурryндии Филиппом Добрым. На знаке ордена был изображен подвешенный на цепи золотой барашек, а над ним - золотой кремень с алыми языками пламени и девизом на синей эмали: «Haгpaдa не уступает подвигy». Вскоре подобной эмблемой обзавелись и дрyгие eвропейские властители, превратившие ее в высший знак монаршей мощности, поэтому кавалерами ордена Золотого Руна становились лишь высокопоставленные особы. Нижняя часть орденскоrо знака в виде золотоrо барашка сохранилась во всех вариантах ордена, зато его верхняя часть везде выглядела по-своему. Так, австрийскую разновидность ордена отличала золотая пластина с изображением Ясона, поражающеrо дракона, а в испанском варианте верхнюю планку знака украшали пять крупных бразильских топазов. А вот во французском ордене «Трех Золотых Рун» коронованный императорский орел подцепил когтями целую связку из трех золотых барашков.

В наше время во многих странах Азии эмблема бараньей головы на тopгoвыx марках товаров является знаком высшего качества. И не только там. Красная баранья голова на эмблеме американской автомобильной марки «Додж» имеет, по видимому, аналогичное значение.

В геральдике эмблема овцы, барана или бараньей головы указывает на регионы развитого овцеводства. Белая овца включена в герб Фолклендских островов. Белый златороrий баран, мирно пасущийся в голубом поле, государственная эмблема Фарерских островов, попавшая oттyда и в датский герб. Голова барана изображена в гербе Евпатории. В родовых гербах русских дворян Барановых, Баранецких, Баранских и Барановских эмблема идущеro барана не имеет символического значения, т.е. является «говорящей».

В современном бытовом фольклоре отношение к нашим баранам и овцам резко негативное. Столь славный на Востоке овен у нас являет собой образец тупости «смотреть бараньими глазами», «...как баран на новые ворота»), тупого упрямства «прет, как баран») и полнейшей некомпетентности «...разбирается, как баран в апельсинах»). Овца же выглядит как воплощенная трусость и глупость. Робкому человеку в шутку советуют «позаимствовать у овцы храбрости», а про показного храбреца говорят, что он «молодец против овец, а против молодца - и сам овца». Блеяние овцы ассоциируется с глупейшим лепетом, с крайне неразумными речами. В коллективе самым вредным существом считается «паршивая овца», которая «...все стадо портит», хотя при желании даже из нее можно извлечь некоторую пользу «с паршивой овцы - хоть шерсти клок»). Особый смысл заключен в метафоре: «рядиться в овечью шкуру», т.е. скрывать агрессивные, враждебные намерения под личиной скромности и миролюбия. (myfhology.info)