Маленькие крылатые монстры, враги солнечного света, гнездящиеся под темными сводами глубоких таинственных пещер или в давно покинутых людьми полуразрушенных строениях, всегда внушали человеку чувство суеверного страха. Летучая мышь - символ ночи, ночного кошмара и смерти, персонификация «живого мертвеца» - вампира, чей черный плащ раздуваемый ветром, ассоциируется с ее перепончатыми крыльями.

Причудливое воображение невежественных людей, соединившее воедино эти два образа, перенесло необычные свойства реальной летучей мыши - вампира на ее жуткого фантастического двойника. Животное-вампир, зависнув в воздухе над спящей жертвой, погружает ее в еще более глубокий сон мягкими взмахами своих кожистых крыльев, а затем делает острыми резцами разрез на коже и лакает струящуюся из ранки кровь, как кошка молоко. Спящий при этом не испытывает ни боли, ни беспокойства, поскольку слюна летучей мыши содержит обезболивающее вещество. Теми же свойствами суеверная фантазия наделила и собратьев Дракулы: вампир чудесным образом насылает на людей непреоборимый сон, и когда его страшные клыки вонзаются в теплую шею жертвы, последняя испытывает не боль, а какoe-то дьявольское эротическое наслаждение.

Не все народы считали летучую мышь оборотнем-вампиром. В античности это животное служило символом бдительности и проницательности, поскольку древние греки и римляне ошибочно приписывали летучей мыши острое зрение.

Буддисты и аборигены Австралии почитали ее как священное животное, а в Китае она и вовсе олицетворяла удачу и счастье: даже сами слова - «летучая мышь» и «счастье» - по-китайски звучат одинаково - «фу».

В древнегреческой мифологии происхождение этих существ связывалось с утверждением культа Диониса: три дочери беотийского царя Миния, не почитавшие Диониса, были превращены разгневанным богом в летучих мышей. С тех пор они служили Персефоне, супруге мрачного Аида, владыки загробного царства, как быстрокрылые вестницы смepти. Обитателями подземного Царства Мертвых и посланцами смерти летучие мыши выглядят и в мифологическом эпосе древних майя «Пополь-Вух»: даже крылья этих демонических существ отмечены страшными знаками смерти - скрещенными костями и черепом.

Средневековые народные поверья coхранили за летучими мышами их зловещую репутацию, хотя и внесли существенную поправку в вопрос об их происхождении. Теперь летучих мышей принимал и либо за нечистые души грешников, направляющиеся прямиком в пекло, либо за души всех умерших, обреченные на существование в этом обличье до тех пор, пока не решится вопрос об их дальнейшем месте пребывания: в аду или в раю. Однако в любом случае встреча с этими таинственными существами не cyлила ничего доброго: летучую мышь, бесшумно промелькнувшую над головой человека, в Европе рассматривали как тень смерти и знак его скорой кончины. Индийцы, боявшиеся летучих мышей не меньше европейцев, принимали их за злобных болотных духов, заманивающих заплутавшего путника в зыбкие объятия страшной трясины.

Христианская религия объявила летучих мышей мерзкими приспешниками ведьм и колдунов, оборотнями, в которых перевоплощаются бесы, вампиры, двоедушники и прочая жуткая нечисть, поэтому в изображении летучей мыши христианам виделась богохульная эмблема идолопоклонства или сатанизма.

В европейском изобразительном искусстве летучая мышь, как ночное существо, составляет атрибут аллегорической фигypы Ночи. В искусстве древних майя враждебность темной твари к дневному свeту передана в образе гигантской летучей мыши, злобно гpызущей солнечный диск.

В христианской живописи с перепончатыми крыльями летучей мыши изображались только выходцы из ада: черти, бесы, демоны, гарпии и сам Дьявол.

Китайцы наделили громадными черными крыльями летучей мыши, ассоциирующимися с грозовой тучей, бога-громовержца Лэй-Гуна. Как символ счастья летучая мышь изображалась на народных лубках рядом с «конопляной девой» - бессмертной феей Ma-гy. И поныне в Китае на поздравительных открытках с пожеланиями удачи и счастья можно увидеть две, пять или восемь летучих мышей (счастливые для китайцев числа).

В мифологии племени с озера Кондах, летучая мышь во Времена сновидений, когда все живое было людьми, была человеком по имени Эун-Нефт. Это был удивительный человек, из-за которого все остальные люди вернулись на землю. Сначала все они, кроме Эун-Нефта, ушли вверх по верёвке, привязанной к копью, влезши на которую один человек добыл огонь от солнца. Но потом вернулись из-за Эун-Нефта. В символике фэн-шуя (китайского искусства благоустройства дома) летучая мышь символизировала удачу в делах. (myfhology.info)

Вопрос о летучих мышах — это с вопрос того света, пахнущий ересью. Все в этих двусмысленных созданиях, являющих собой верх противоестественности, отмечено печатью нереальности и незнания.

Летучая мышь — это химера, ужасное, невозможное существо, символ снов, бреда, призраков, болезненных видений, душевного смятения и безумия», — писал в прошлом веке французский натуралист.

Так липнет дурная слава. Эзоп еще оставил басню о жестокой войне между зверями и птицами: летучие мыши, родственные обоим, выступали то за одних, то за других — кто одолевал, конечно. Но враги примирились и дружно осудили предателей, приговорили ко мраку ночи.

А оттуда — и не выбраться черным страшилкам, уже не обелить себя в общественном мнении. Нет картины со дьяволом, чтоб у того не было таких же кожистых, перепончатых крыльев. Нет ведьмы на рисунках без свиты из летучих мышей. Зверек в дом залетел — к беде в одних странах, а в других — так и прямо к пыткам инквизиции! Кровожаден мексиканский бог в рукокрылом обличье, с жутким воем вырываются из африканских пещер духи ю-ю.

А впрочем — «если захочешь приворожить девицу, то сподобься в полнолуние подстрелить серебряной дробью летучую мышь. В ночь ущербной луны тайком ото всех ступай в овин или баньку варить летучую мышь на очаге. Когда мясо с костей отвалится, вынуть надобно косточку, и тою косточкой трижды девицу подтолкнуть, и тотчас она сама за тобой бегать станет» (латышское народное поверье).

Еще можно было есть летучих мышей для лучшей наблюдательности, для борьбы с облысением или же, наоборот, против излишней волосатости, — только, не зная, видимо, этих негритянских верований, не стал их проверять итальянский аббат Лаццаро Спалланцани, первый из знаменитых ученых, обратившихся к летучим мышам, а задался в 1793 году другим вопросом: как же они так ловко летают в темноте, увертываясь от препятствий? А опыты озадачили еще больше.

Наловив мышей на колокольне родного города Павия, Спалланцани залепил им глаза воском и пустил летать по комнате, где от пола до потолка натянул тонкие нити. Мыши даже вслепую на них не натыкались. Аббат выпустил зверьков, а утром спозаранку опять полез на колокольню, поймал еще. Да среди пойманных оказались и вчерашние. Любознательный аббат поскорее вспорол всем животы. И надо же — полны были желудки и у слепых, и у зрячих. Загадка!

Прознав о том, швейцарец Шарль Жюрин повторил опыты Спалланцани: слепые мыши тоже летали, как ни в чем не бывало. Да не заткнуть ли им еще уши? Вот тут-то, с ватой в ушах, мыши и стали натыкаться на преграды. Но не могли же звери видеть ушами?

Великий француз Жорж Кювье рассудил: осязание. Мыши улавливают мельчайшие сгущения воздуха, которые образуются между крылом и препятствием. Так и решили — на целый век. Отгадка пришла только перед второй мировой войной.

Американцы Гриффин и Галамбос подносили летучих мышей к приемнику ультразвуков, и тот сразу уловил от них настоящие, беспрестанные крики. Открылась неслышимая нам эхолокация, благодаря ей рукокрылые различают мельчайшие предметы, вплоть до двадцатой доли миллиметра. И все это — в полете, на скорости. И все — прекрасно запоминают. И много других их загадок — еще не разгадано.

Ведь сказал же поэт: чтобы исследовать подробно летучих мышей — не обойтись без летучих кошек... ( Журнал "Вокруг Света" №3 за 1998 год)