Ведь, собственно, ты — парадокс сплошной.
Ты это то, в чем с силою одной
Нуждаются и праведный и грешный:
Один, чтоб злу всегда сопротивляться,
Другой, чтоб злу всецело подпадать.
Все для того, чтоб Зевсу повод дать
Премило над обоими смеяться. Гёте. Фауст
Мефистофель — одно из имён духа зла, демона, чёрта, беса, дьявола.
Этот персонаж появляется в десятках произведений, принадлежащих к самым разным видам искусства, однако известен в первую очередь благодаря своему договору с доктором Фаустом.
Ярче всего эта история описана в трагедии Иоганна Вольфганга Гёте "Фауст". За последние двести лет образы героев "Фауста" не раз подвергались переосмыслению, но и сам Гёте заметно видоизменил историю чернокнижника.
Иоганн Шпис в "Народной книге" (1587 год) рассказывает, как чернокнижник Фауст призвал дьявола и приказал тому повиноваться ему во всём и отвечать без утайки на любые вопросы.
Нечистый дух ответил, что должен спросить разрешения у начальства, и через несколько часов вернулся. Между Фаустом и Мефистофелем (точнее, Мефостофилем) был заключён договор, подписанный кровью.
В отличие от героя одноименной трагедии, который заявляет: "Я к загробной жизни равнодушен... и до иного света нет мне дела", Фауст в "Народной книге" донимает духа расспросами о потустороннем мире. Он даже спрашивает Мефостофиля о том, хотел ли бы он быть человеком, и получает ответ: "Да, хотел бы".
Демон часто отказывается отвечать на метафизические и богословские вопросы, но к физике и астрономии это, конечно, не относится. На вопрос Фауста о том, как был создан мир, дух даёт довольно неожиданный ответ:
"Мир, мой Фауст, никогда не рождался и никогда не умрет. И род человеческий был здесь от века, так что не было у него начала. Земля же сама собой родилась, а море от земли отделилось.
И так мирно и полюбовно, словно они могли говорить друг с другом. Суша попросила у моря во владенье поля, луга, леса и траву или листву, а вода - рыб и все, что в воде находится.
Богу они предоставили создать только людей и небо, так что люди в конечном счете должны быть подвластны богу. Из этой силы развились четыре силы: воздух, огонь, вода и земля. Иначе и короче я не могу тебе рассказать".
Демон выполняет приказы своего хозяина, доставляя ему всё, что тот ни пожелает, - еду, питьё, женщин. Мефостофиль принимает облик крылатого коня, собаки, а впервые появляется в обличье монаха (у Гёте - студента).
С его помощью Фауст путешествует в дальние страны и даже к звёздам. Фауст, герой народных сказаний, делает всё, чтобы перещеголять Уленшпигеля (особенно в гостях у папы римского). Так что ещё вопрос, кто из них больше трикстер - чародей или демон.
Рассказывают, как Фауст вырастил одному рыцарю рога на голове, сожрал целый воз сена, а ещё из одной порции сена сделал свиней на продажу. Герою Гёте такое и в голову не могло прийти. Он полон высоких устремлений... и при этом считает себя бессильным дураком.
"Две души живут во мне, и обе не в ладах друг с другом." Говоря языком современной психологии, характер Фауста несет в себе качества экстраверта и меланхолика - а сочетаются они с трудом. Вот и бросается он в крайности, оставаясь вечно недовольным самим собой.
С другой стороны, постоянное недовольство - движущая сила прогресса. "В неутомимости всечасной себя находит человек." И пусть он не верит в Бога, но Бог верит в него.
"Чутьем, по собственной охоте он вырвется из тупика." Мефистофель в этом сомневается - ну так у него работа такая. Что ж, поспорим - чья возьмёт на этот раз?
Итак, Мефистофель появляется перед Фаустом в обличье чёрного пуделя... Чёрный цвет издавна связан с нечистой силой,
а облик собаки довольно популярен у демонов разных народов. Но почему пудель? Смешная комнатная собачка? Как бы не так! Этот пёс куда умнее многих других...
Как видим, пудель - собака-компаньон, любимец королей и студентов. У него великолепная память, он выполняет команды хозяина в точности и даже предугадывает их.
Но королевский пудель не станет выполнять команду, если не видит в ней смысла. И ещё два чёрных пуделя оставили следы своих лап в мировой литературе - правда, уже в двадцатом веке.
Знаменитый Артемон, спутник Мальвины - хотя его цвет ни разу не назван, почти на всех иллюстрациях он изображается чёрным.
А ещё необыкновенная учёная собака Альберг - щенок, которого нашёл на улице Малыш, а Карлсон устроил вместе с ним "Вечер чудес". Правда, потом оказалось, что Альберг - фамилия его хозяина.
Замечательный пёсик... правда, ненастоящий. Наш герой ещё не раз изменит облик. Фауст с самого начала подозревал, что с этим пуделем что-то нечисто, а теперь убедился в этом.
Чёрт ему не страшен, а слова Мефистофеля о том, что и в аду есть законы, вызывают явный интерес. Фауст не желает отпускать гостя, и тот наводит на него сон. Быть может, эта встреча тоже была сновидением?
Через некоторое время демон снова является к Фаусту. Он зовёт его "рвануться вон из пут и мрака кабинета в простор большого света". А Фауст только об этом и мечтает.
Отныне с головой нырну
В страстей клокочущих горнило,
Со всей безудержностью пыла
В пучину их, на глубину!
В горячку времени стремглав!
В разгар случайностей с разбегу!
В живую боль, в живую негу,
В вихрь огорчений и забав!
Пусть чередуются весь век
Счастливый рок и рок несчастный.
В неутомимости всечасной
Себя находит человек.
Стоит Фаусту произнести заветные слова "Мгновение, повремени!", как он умрёт, а его душа достанется Мефистофелю. Ведь в таком случае он уже не будет Фаустом...
Не бойся, я от слов не отступлюсь.
И отчего бы стал я вероломней?
Ведь если в росте я остановлюсь,
Чьей жертвою я стану, все равно мне.
Если Фауст и впрямь никогда не успокоится... значит, он никогда не умрёт. А ведь он уже не молод... Вернуть силы и здоровье поможет зелье ведьмы, но перед этим приятели заглянули в винный погреб и пообщались с лейпцигскими пьяницами.
Мефистофель, кроме того, дал наставления студенту-новичку, переодевшись в костюм Фауста. Дельные вещи сказал, между прочим...
Что ж, в путь - "в большой и малый свет". Помолодев, Фауст влюбился в первую встречную - история эта плохо кончилась. В гневе он обвиняет Мефистофеля и требует спасти возлюбленную от казни - но тот не всесилен. К тому же Фаусту не удаётся вывести Гретхен из тюрьмы против её воли.
Учёный доктор и его спутник являются ко двору императора. Неизвестно, чья это была идея - ни в предшествующей сцене, ни в первой части этот вопрос не обсуждался. Угадайте, чего не хватает императору и всем его подданным... Денег!!! Мефистофель сходу берётся решить эту проблему.
Клады издавна связаны с нечистой силой, и поверьте компетентному специалисту - здесь их уйма! Золото даже не обязательно выкапывать - достаточно выпустить казначейские билеты под обеспечение подземных кладов. Через век-другой все будут ими пользоваться...
Прогресс? Несомненно! Бумажные деньги гораздо удобнее металлических. Однако законов экономики никто не отменял, пусть даже они ещё не открыты. Уравнение Фишера определяет связь между уровнем цен и количеством денег в обращении.
Введение бумажных денег мгновенно увеличило денежную массу M (Беглянки разлетелись врассыпную. Бумажек не вернуть уж. Первый вал Вкатился с улиц в лавочки менял.), что повлекло резкое увеличение скорости обращения V (Безмерен радости масштаб Солдат, трактирщиков и баб.),
однако увеличение количества товаров Q хоть и имело место (И деньги потекли из кошелька К виноторговцу, в лавку мясника.), но в целом можно говорить о спаде производства (Полмира запило, и у портного Другая половина шьет обновы.).
Разумеется, цены взлетят! И кто виноват - народ, который забывает о том, что ничто не даётся даром, или автор реформы, который прекрасно понимает, чем обернётся на практике его прогрессивная идея?
Впрочем, Фауста этот вопрос не беспокоит. Он - великий герой, влюблённый в величайшую из героинь - Елену Троянскую. Чтобы эти двое могли встретиться, нужно немало потрудиться:
Нельзя так сразу, невзначай,
С бухты-барахты. Это крупный
Вопрос. Тут мы пред неприступной
Тропой в предельно чуждый край.
Елену вызвать — это шаг
Опасный и немаловажный,
Не то что призрак благ бумажный.
Созвать колдуний, ведьм — пустяк,
Тут я всегда к твоим услугам,
Но героини, как-никак,
Ведь не чета моим подругам.
Мефистофель, конечно, обладает некоторой властью над временем и пространством, но очень уж отличается античная Греция от средневековой Германии. Здесь он не в своей тарелке - о чём и говорит прямым текстом. Но и не теряется - компания подобралась неплохая.
Перекинуться словечком с грифонами, дружески поболтать со сфинксами, подкатить к ламиям (неудачно) и выйти на форкиад... ага, есть идея!
Этот товарищ со всеми находит общий язык - с ведьмой и пьяницей, императором и шутом, студентом и придворной дамой. И вот в облике Форкиады он с лёгкостью говорит древним античным слогом и упоминает героев и чудищ.
Елена не похищена в очередной раз, ну что вы! Форкиада спасает её от жертвоприношения, доставив к Фаусту. И это супружество было недолгим...
Фауст многое испытал и теперь нашёл для себя достойное занятие - освободить часть прибрежной земли, что омывается приливом. Чтобы император отдал побережье, нужно сначала помочь ему вернуть царство.
Четвёртый акт второй части "Фауста" содержит прекрасный пример успешного применения иллюзий в боевой обстановке. А в качестве разведки Мефистофель использует двух воронов - уж не тех ли самых, что приносят новости Одину?
Проходят годы, и каждый из компаньонов занимается тем, что ему больше по душе. Фаусту - "власть, собственность, преобладанье", Мефистофелю - "война, торговля и пиратство".
Чёрт "творит добро, всему желая зла", а маг даже не замечает, что идёт по трупам. Обратите внимание, какие мысли раньше вызывал у Фауста колокольный звон и как он воспринимает его теперь:
Ликующие звуки торжества,
Зачем вы раздаетесь в этом месте?
Гудите там, где набожность жива,
А здесь вы не найдете благочестья.
Ведь чудо — веры лучшее дитя.
Я не сумею унестись в те сферы,
Откуда радостная весть пришла.
Хотя и ныне, много лет спустя,
Вы мне вернули жизнь, колокола,
Как в памятные годы детской веры,
Когда вы оставляли на челе
Свой поцелуй в ночной тиши субботней.
Ваш гул звучал таинственней во мгле,
Молитва с уст срывалась безотчетной.
Я убегал на луговой откос,
Такая грусть меня обуревала!
Я плакал, упиваясь счастьем слез,
И мир во мне рождался небывалый.
Проклятый звон! Как в сердце нож!
Нет впереди границ успеху,
А позади, как разберешь,
Все та же глупая помеха!
Мне говорят колокола,
Что план моих работ случаен,
Что церковь с липами цела,
Что старикам я не хозяин.
Они — бельмо в глазу моем,
Пока от них я не избавлен,
И час прогулки мой отравлен
При встрече с этим старичьем.
Как неприятен недочет
Средь общего великолепья!
Запахнут липы, звон пойдет,
Но словно погребен я в склепе.
Неужто в жертву я отдам
Свой план препятствиям невольным?
Как быть со звоном колокольным
И с липовою рощей нам?
Некоторые комментаторы утверждают, что Мефистофель не в силах постичь размах замыслов Фауста. Вряд ли. Слишком хорошо он знает людей... и ту дорогу, что вымощена благими намерениями. Вот и сейчас он знает, что прозвучат роковые слова, и приказывает вырыть могилу заранее...
То, что внизу, не совсем отвечает тому, что наверху. С Фаустом был заключен договор, а с Господом - пари. И хотя Фауст произнёс те самые слова, на самом деле он лишь оговорил условия, при которых мог бы их произнести.
Неизвестно, настанут ли эти условия вообще... но слово не воробей. Обещал вечно стремиться к идеалу - и хотя бы в мыслях, но допустил возможность остановки. Так что душа Фауста должна достаться чёрту... если бы не спор с Богом. Его-то Мефистофель как раз проиграл...
Забрать душу Фауста не удаётся - этому мешает ангельское воинство. Розы, рассыпаемые ими, обжигают бесов-подручных, а на Мефистофеля оказывают несколько иное действие.
На крыльях унеслись, озорники!
А где душа? Украли воровски!
Так вот зачем, почуяв дух приманки,
Они у ямы вытянулись в ряд
И стерегли бесценные останки?
Какой удар! Но сам я виноват.
Со мной побившаяся об заклад
Ценою участи своей небесной
Высокая душа, залог наград,
Украдена из рук моих бесчестно.
Кому теперь я жаловаться стану?
Кто за ущерб меня вознаградит?
На старости стать жертвою обмана!
Но я позором поделом покрыт.
Погибло сразу все, единым махом,
Труд стольких лет, надежды, тьма затрат!
Развесить уши пред толпой ребят
Влюбленным, поглупевшим вертопрахом!
Прожженный старый черт с такой закалкой
Сыграл к концу такого дурака!
Ведь эта глупость до того жалка,
Что даже потерпевшего не жалко!
Так заканчивается история Фауста... но не Мефистофеля. К его образу не раз обращались Пушкин, Лермонтов, Случевский и Пастернак - и непременно обратится кто-нибудь ещё.
Зачинщик
Посредник
Оборотень
Ненасытный
Культурный герой
Вор
Плут
Игрок
Хитрец
Шутник
Цитаты
Тогда ко мне являйся без стесненья.
Таким, как ты, я никогда не враг.
Из духов отрицанья ты всех мене
Бывал мне в тягость, плут и весельчак.
Из лени человек впадает в спячку.
Ступай, расшевели его застой,
Вертись пред ним, томи, и беспокой,
И раздражай его своей горячкой.
Я дух, всегда привыкший отрицать.
И с основаньем: ничего не надо.
Нет в мире вещи, стоящей пощады.
Творенье не годится никуда.
Итак, я то, что ваша мысль связала
С понятьем разрушенья, зла, вреда.
Вот прирожденное мое начало,
Моя среда.
Я убежден, поладить мы сумеем
И сообща твою тоску рассеем.
Смотри, как расфрантился я пестро.
Из кармазина с золотою ниткой
Камзол в обтяжку, на плечах накидка,
На шляпе петушиное перо,
А сбоку шпага с выгнутым эфесом.
И - хочешь знать? - вот мнение мое:
Сам облекись в такое же шитье,
Чтобы в одежде, свойственной повесам,
Изведать после долгого поста,
Что означает жизни полнота.
Оставь заигрывать с тоской своей,
Точащею тебя, как коршун злобный.
Как ни плоха среда, но все подобны,
И человек немыслим без людей.
Я не зову тебя к простолюдинам,
Мы повидней компанию найдем.
Хоть средь чертей я сам не вышел чином,
Найдешь ты пользу в обществе моем.
Давай столкуемся друг с другом,
Чтоб вместе жизни путь пройти.
Благодаря моим услугам
Не будешь ты скучать в пути.
Фауст
Что можешь ты пообещать, бедняга?
Вам, близоруким, непонятна суть
Стремлений к ускользающему благу.
Ты пищу дашь, не сытную ничуть.
Дашь золото, которое, как ртуть,
Меж пальцев растекается; зазнобу,
Которая, упав к тебе на грудь,
Уж норовит к другому ушмыгнуть.
Дашь талью карт, с которой, как ни пробуй,
Игра вничью и выигрыш не в счет;
Дашь упоенье славой, дашь почет,
Успех, недолговечней метеора,
И дерево такой породы спорой,
Что круглый год день вянет, день цветет. Мефистофель
Меня в тупик не ставит порученье.
Все это есть в моем распоряженье.
Но мы добудем, дай мне только срок,
Вернее и полакомей кусок.
Ты в близорукости не одинок,
Так смотрите вы все на это дело.
А нужен взгляд решительный и смелый,
Пока в вас тлеет жизни огонек.
Большой ли пользы истиной достигнешь,
Что, скажем, выше лба не перепрыгнешь?
Да, каждый получил свою башку,
Свой зад, и руки, и бока, и ноги.
Но разве не мое, скажи, в итоге,
Все, из чего я пользу извлеку?
Купил я, скажем, резвых шестерню.
Не я ли мчу ногами всей шестерки,
Когда я их в карете разгоню?
Поэтому довольно гнить в каморке!
Объедем мир! Я вдаль тебя маню!
Брось умствовать! Схоластика повадки
Напоминают ошалевший скот,
Который мечется кругом в припадке,
А под ногами сочный луг цветет.
О сын земли! Хочу спросить,
Что б делал ты без злого духа?
Не спас ли я тебя вполне
От философского угара?
И не благодаря ли мне
Ты не сошел с земного шара?
А у меня позыв другой,
Какой-то зуд страстей угарных,
Как по ночам весенним вой
Котов на лестницах пожарных.
Ведь я бродяга и шатун
И славу о себе упрочу
Опять Вальпургиевой ночью,
А завтра ведь ее канун.
Тогда по праву кутерьма
И сходит целый свет с ума.
Мефистофель
О Брокене я мог бы дать совет,
Но на язычестве для нас запрет.
Всегда пустым народом были греки,
Будили чувственное в человеке,
Прикрашенный их вымыслами грех
Светлей и ярче северных утех.
Что ж мы предпримем? Гомункул
Я прекрасно знаю,
Что если я такому шалопаю
Про фессалийских ведьм шепну словцо, -
Уже соблазн какой-то налицо. Мефистофель(плотоядно)
О фессалийских ведьмах? Любопытство
Давно к ним тянет, а не волокитство.
Отдать им жизнь, о нет, но, скажем, ночь
Для пробы, для знакомства я не прочь.
Решительней! Без остановок!
Раздумывать в мои лета!
Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта.
Не можешь ты без вечных штук.
Вздор, небылицы, что ни звук.
"Подруг" я с умыслом сказал,
А не для округленья слога:
Красавицы - мой идеал
В том случае, когда их много.
А я не вижу ничего
Из этих водяных феерий.
Лишь человека легковерье
Податливо на плутовство.
Меня смешит их перепуг,
Как будто, не умея плавать,
Они толпой попали в заводь.
Как глупы эти взмахи рук,
И фырканье, и малодушье!
А дураки меж тем на суше
И почва твердая вокруг.
Должна прославить нас молва,
Но что нам скажет наш глава?
Начав с двух кораблей в пути,
Вернулись мы на двадцати.
О сделанном дает понять
Доставленная нами кладь.
В открытом море дерзок взгляд,
Молчит закон, царит захват.
То китобойщик, то пират,
Захватываешь ты фрегат.
Напав на два, ты жизнь отдашь,
Чтоб третий взять на абордаж.
Затем берешь четыре, пять,
И уж не можешь перестать.
Флот этот твой! Таков устав:
В ком больше силы, тот и прав.
Никто не спросит: "Чье богатство?
Где взято и какой ценой?"
Война, торговля и пиратство -
Три вида сущности одной.